Итак, обратный путь. Мы снова выезжаем в час дня, после отправки автобуса. Проделав с одной остановкой (попить тростникового сока) путь до гор, мы останавливаемся на том месте, откуда видны потрясающие просторы. 

Потом делаем еще пару остановок. 

На склонах горы расположены кофейные плантации.

Вот эти красные и зеленые ягоды — кофе. До приезда во Вьетнам я не знала, что здесь выращивают кофе. Кстати, вьетнамский кофе очень вкусный. 

Мы пересекаем перевал и спускаемся в долину. Уже около пяти вечера и солнце потихоньку опускается к горизонту. 

Пионеры возвращаются домой из школы.

Коров и коз гонят с пастбища домой. 

В этой долине мы задерживаемся надолго — смотрим как садится солнце.  Свет постоянно меняется. Горы вдали сначала сиреневеют, а потом становятся сине-фиолетовыми.

Солнце исчезает и становится все темнее и темнее. Делаем еще одну, последнюю остановку.

Ехать без света по раздолбанной дороге быстро не получается. Двадцать километров в темноте кажутся вечностью.  

Мы решаем, что как только выберемся к населенному пункту, остановимся у какого-нибудь кафе, потому что уже очень хочется есть. Я мечтаю о горячем супчике Лау. Придорожных кафе на этом шоссе немного, и почти все закрыты.

Наконец, мы останавливаемся у какой-то кафешки, где едят дальнобойщики — рядом припаркованы фуры. Хозяйка не говорит по-английски. Но мы жестами со словами «ням-ням» объясняем, чего хотим. Хозяйка ведет меня на кухню и показывает: есть курица, свинина, рыба.  Я выбираю рыбу. Она показывает на миску и соевые проростки. Я, предполагая, что это будет какой-нибудь салат, соглашаюсь.

В результате нам приносят миску супа, миску риса, тарелку зелени и обжаренную рыбу. И баночку зеленого сайгона. Все очень вкусно и стоит всего сто тридцать тысяч донгов.

В качестве закуски на столе стоит тарелка с зеленым свежим чили-перцем. Стас, по непонятной и для него самого причине, решает один съесть. Откусив кусочек он думает, что перец не слишком острый, и съедает стручок целиком. Эффект не замедлил себя ждать. Меньше чем через минуту, его лицо становится красным, а из глаз начинают течь слезы. Хозяева кафе сначала смеются над незадачливым белым человеком, но потом приносят ледяного зеленого чая, который хоть немного позволяет снять ощущения пылающей глотки.

Чили-перец не просто жжёт, он еще и довольно сильно меняет ощущение вкуса другой еды. Например, совершенно пресный рис стал казаться очень соленым, хотя варят его без соли. Вкус еды становится очень сильным настолько, что ощущения от некоторых блюд становятся прям-таки болезненными, например, рыбный соус.

Через минут 10-15 огонь спадает, но необычное ощущение остается. Теперь становится понятным, зачем здесь едят чили-перец в таких количествах.

Когда мы уезжаем, все выходят нас провожать. Улыбаются и машут руками. 

Дома мы оказываемся уже после семи вечера, очень уставшие, но уже не замерзшие. На этой стороне гор тепло даже ночью.